|
| |
|
Алекс Катема
Алекс Катема СОН
В один ненастный вечер, возвращаясь
Из ресторана, где справляли мы гоп-стоп,
В дурмане пьяном, ничего не соображая,
Показать полностью..
На тачке собственной разбился я об столб.
Потом три суток надо мной трудились,
Как вороны над дохлым волком доктора,
Но, потрудившись, кислород мне перекрыли
И мой мотор остановился навсегда.
Очнувшись, я увидел, как лежало
Моё же тело в роскошнейшем гробу,
Возле которого толпа стояла
И поп с кадилом гнал всерьёз му-му.
А за забором церкви в нетерпении
Стоял картеж блестящих БМВ,
Бригада собралась в недоумении
И грустно вспоминала обо мне.
И вот над этим естество моё висело
В предчувствии небывалом, глядя вниз,
Когда мой дух покинул моё тело,
Внезапно начал подниматься ввысь.
Исчезли быстро под ногами церковь, город,
Исчезла, наконец, и вся Земля,
И, поднимаясь вверх по небосводу,
Вдруг у больших ворот остановился я.
Они открылись, и от святого Взгляда
Мурашки по моей спине пошли
И стало ясно мне, что лишних слов не надо:
Он знал до нитки всё, что было позади.
«Иди за Мной», - спокойно прозвучало.
Подумать не успев куда меня ведут,
Я очутился посреди большого зала
И осознал, что вот сейчас начнётся суд.
Цена судей мне хорошо была известна
В Москве, Париже и на пятом авеню,
Но тут, в Присутствии Его небесном
Я понял, что попался под статью.
Разборка дела моего взяла начало
И поплыли картинки как в кино:
Оно к прошедшей жизни возвращало,
В которой всё-всё против меня пошло.
Вот моё детство, вот батёк тупой литёха,
И в доме, коль не пьянка, то грызня,
Вот я одет, как беспризорник плохо,
Вот наша мать заплаканная вся.
А вот и школа, сбор металлолома,
В тетради двойками усыпан каждый лист;
Вот высмеян, и вновь сурово,
Отжиток прошлого, Ануфрий, наш баптист.
Вот комсомол, актив Валера,
Которого в уборной я топил
За то, что, потерявши всяку меру,
Мою Натаху после танцев проводил.
Вот армия, я – салобон побритый;
Вот дембель, пьянка в городском саду;
Вот новые дружки, не лыком шиты
И кража первая в ночном аэропорту.
Вот шконка жесткая, вонючая баланда,
Амнистия и снова всё подряд,
Пока, задумавшись однажды на веранде,
Решился образ жизни поменять.
Но Рыжий, став моим кумиром,
В него влюбившись был я, как сопляк,
И потому мечты жить в сердце с миром
Развеялись, как полуночный мрак.
Однажды встретил я у стойки дядю,
Уж не похож на наших-то совсем.
Проговорил он мне, как-то коварно глядя:
«Пойди ко мне служить и станешь всем»
В тот вечер наша сделка совершилась.
Кто-то шептал внутри: «Иди и не робей!
Коль у тебя такая крыша появилась,
Сильней дави того, кто послабей».
Вот год прошёл, и я в крутых колёсах,
Одет шикарно, сыт и пьян, как сом,
Служу в бригаде у того же босса,
И уж заботиться не надо ни о чём.
Вот по каталогу построенная хата,
За пять кусков зелёный куплен унитаз,
У входа-выхода афганец с автоматом
И две гранаты, спрятанные под матрац.
Вот голос совести, наплывшей тучей,
Как только гаснет в моей спальне свет,
Но кто же посредине крутизны живущий
Вниманье обратит на этот бред.
Вот церковь, вот свеча перед иконой
(Без Богоматери на дело мы не шли),
Во ночь за картами с попом знакомым,
Отмаливавшим наши грехи.
А вот и я, достигший славы рано:
Меня зовут все Женька Костолом.
«Бери от жизни всё и дай по чану тому, кто слаб», –
Вот так мы и живём.
А вот последняя моя дорога:
Гора венков, плач молодой вдовы.
Как мало прожито и как хотелось снова
Прожить всё по-другому, но увы!
Неподкупаемый Судья глаголал прямо:
«Ведь, помнишь, я тебя предупреждал?
Но, упираясь за своё упрямо,
Ты главное всей жизни проморгал.
Ты голым в эту землю зародился
И голым возвращаешься домой:
Твоим богатством завладел и возгордился
Тот, кто сегодня спит с твоей женой.
Как ты, имея столь крутую хватку,
Не мог додуматься, что всё в моих руках?
Поверив лжи, избрав свой путь столь гадкий,
Что смотришь на него со скрежетом в зубах?
Искал ты долго в грешной жизни рая,
Но как песок сквозь пальцы дни текут,
И вот, твой вечный приговор я зачитаю,
Который вынес наш Верховный Суд!»
Воскликнул я: «Помилуй! Дай отсрочку!
Хочу попробовать исправиться опять!»
Но Он ответил: «Я уже поставил точку,
И у тебя уж нету ш
|
|
|
